Любовная магия - Страница 6

– Подкрался? – Его выразительный рот изогнулся в ироничной усмешке. – Если мое присутствие тебя так беспокоит, я буду насвистывать всякий раз, когда ты можешь оказаться поблизости. Я мог бы напевать, но, боюсь, тебе это не понравится.

– Почему?

У него удивительный голос, низкий, глубокий, проникающий в самую душу… Лия запретила своим мыслям следовать в этом опасном направлении.

– У меня нет слуха, я безбожно перевираю мелодии, – добродушно признался Джейд.

– А… – Его улыбка пробуждала у Лии воспоминания о том, что она старательно пыталась забыть, поэтому она поспешила сменить тему:

– Интересно, а почему эти бабочки остались здесь?

– Потому что глупы и беспечны. Любому порядочному «монарху» в это время полагается порхать по саду, искать себе пару и заниматься продолжением рода. А эти зря тратят теплое время года.

В словах Джейда не было ничего неприличного, и все же Лия ощутила легкое покалывание под кожей. Прищуренный взгляд Джейда, задержавшийся на ее распущенных волосах, смущал ее. Она заправила прядь волос за ухо и возразила:

– Может, они думают, что спешить некуда.

– Мудрые бабочки не упускают время. Никто ведь не знает, когда налетит циклон.

И опять Джейд говорил небрежно, словно слова ничего особенного не значили, а сам тем временем устремил взгляд на ее губы. Лия отреагировала на подтекст – у нее тревожно засосало под ложечкой.

– Циклоны здесь бывают очень редко, – поспешно заметила она. – Бабочкам хватит времени, чтобы насладиться жизнью и успеть выполнить долг перед своим родом. Да и потом, может, природа все предусмотрела: если «монархи» отложат яйца позже, их не съедят осы.

– Кроме ос хватает других хищников. По спине Лии пробежал холодок. Она почти не сомневалась, что одновременно с явным диалогом они ведут другой, скрытый, и подтекст куда важнее слов.

– Значит, ты советуешь юным бабочкам пользоваться случаем? – спросила она с напускной небрежностью. – Но это может быть небезопасно.

– Жизнь – вообще опасная штука. И бабочка может погибнуть в любой момент.

Лия прикусила губу. Джейд перемахнул через изгородь. В следующее мгновение Лия почувствовала на плече его руку.

– Извини, – сказал он, – я ляпнул, не подумав.

Его прикосновение отозвалось в Лие взрывом волнующих и опасных ощущений.

– Все нормально, – пролепетала она, – дело не в тебе, это накатывает волнами.

– Я знаю.

В голосе Джейда странным образом смешались резкость и теплота. Он поднял руку и пальцем стер слезинку, выкатившуюся из-под темных очков.

Лия отпрянула, Джейд уронил руку и отступил на шаг, но на ее коже словно остался пылающий след от его пальца. Пользуясь прикрытием темных очков, Лия посмотрела Джейду в лицо и заметила, что его чувственные губы словно затвердели.

– Дороти любила лето.

Лия сознавала, что ее слова прозвучали, как предложение о перемирии, и Джейд это понял. Он кивнул.

– Я помню. Она каждый день плавала, а по утрам сидела на песке и смотрела вдаль. Она была очень мужественной.

– Она была строгой и не любила всяких глупостей, – добавила Лия, чувствуя, как сжимается сердце. – А еще она была немного резковатой, порой бесцеремонной, но безгранично доброй.

– Ты никогда мне не рассказывала, как получилось, что ты стала жить у нее.

– Это долгая история.

– И ты не хочешь злоупотреблять моим вниманием, – добавил Джейд.

Некоторое время он молча вглядывался в ее лицо, и под действием этого взгляда Лия рассказала больше, чем намеревалась.

– Мои родители умерли, когда мне было двенадцать лет, мне пришлось поселиться у маминой сестры. Она была намного моложе мамы и, мягко говоря, недолюбливала избалованных детей. Поэтому через некоторое время я от нее сбежала. Меня нашла Дороти, привезла сюда, и мы как-то смогли ужиться.

Постараться пришлось обеим, а пожилой женщине, не привыкшей иметь дело с детьми, потребовалось немало сил и терпения. Прошел почти год, прежде чем Лия заново научилась доверять людям.

– Я помню, как она привезла тебя сюда, неожиданно сказал Джейд. – Ты была долговязой девчонкой, а когда ты бегала, волосы развевались за спиной как знамя. Вряд ли в то, первое, лето я услышал из твоих уст хотя бы одно слово, не говоря уже о смехе. Моя мать за тебя переживала.

– Правда? – ошеломленно переспросила Лия. – Очень мило с ее стороны.

– Она вообще добрая женщина.

Он провел пальцем по руке Лии, но это легкое прикосновение словно оставило на ее коже огненный след. Джейд это тоже заметил.

– Тебе жарко, – сказал он со скрытой, как показалось Лие, насмешкой. – Я провожу тебя до дома.

Лие не хотелось видеть его в коттедже. Ее вдруг осенило:

– Давай лучше пойдем к тебе, и я подпишу опцион. Тогда тебе не нужно будет тратить время на то, чтобы приносить его мне на подпись.

Джейд усмехнулся.

– А что, это мысль! Помочь тебе перелезть через забор?

– Спасибо, не надо. – Лия бросила на него быстрый взгляд. – Я пока не разучилась.

К сожалению, под взглядом Джейда она вдруг стала ужасно неуклюжей и тяжело спрыгнула на землю по другую сторону забора. Джейд же проделал то же самое упражнение без видимых усилий, с непринужденной мужской грацией.

– Моя мать о тебе беспокоилась, – пояснил он, возвращаясь к разговору, – потому что в ней очень силен материнский инстинкт, а расходовать его особенно не на кого. Ей надо было завести с десяток детей, не останавливаться на мне. Она немного успокоилась насчет тебя только на следующее лето, когда ты стала иногда смеяться и мы поняли, что ты полюбила свою двоюродную бабушку.